Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег - Кирилл Шатилов

Одну из причин Кадмон понял, когда заметил, на что оживленно указывают собравшиеся под ним на стенах приятно многочисленные защитники замка. Далеко-далеко направо, за Стреляными Стенами, за низенькими крышами изб простолюдинов, между Вайла’туном и опушкой Пограничья медленно разливалась ещё одна лужа, не такая чёрная, как первая, скорее, бурая, лишенная устрашающих разноцветий флагов и многочисленной конницы, но ничуть не менее суровая и неизбежная – людская лужа, состоящая, судя по всему, из тамошних обитателей. Вооруженные кто чем, а чем именно – он отсюда разглядеть не мог, они топтались слишком близко к крайним постройкам, чтобы быть их защитниками, нежели врагами. Нежданная подмога! Воины на стенах ликовали, и Кадмону показалось, что он впервые слышит, как в их устах слово «фолдиты» звучит не надменно и пренебрежительно, а радостно и обнадёживающе.

– Что там снова за шум?

Он оглянулся через плечо, и увидел, что Анора уже поднялась с постели и, уронив с плеч рубашку прямо на пол, подходит к нему сзади во всем своем обольстительном безстыдстве. В отличие от лица, её женственное тело было способно привлечь к себе внимание даже такого разборчивого юноши, как Кадмон, однако сейчас он был не в настроении потакать своим обычным прихотям. От происходящего там, вдали, сейчас зависело слишком многое, чтобы забыть об этом в дерзких объятьях. Когда он почувствовал спиной прикосновение чего-то мягкого и тёплого, ему захотелось перенестись на стену и оказаться среди воняющих лошадьми, страхом и дешевым кроком виггеров.

– Дай посмотреть.

Разумеется, она не столько желала увидеть происходящее снаружи, сколько показать себя. Отодвинув его плечом в сторону, она привстала на цыпочки и вытянулась в струнку, делая вид, будто с интересом изучает состояние неподвластных ей сейчас вещей.

Когда-нибудь, думала она, поигрывая ягодицами и ловя сразу же замерзшим носом холодные потоки уличного воздуха, я стану полноправной хозяйкой всех этих людей, которые пока не догадываются о моём присутствии. Пусть даже мне для этого придется некоторое время терпеть близость Павлина. Я такая не первая, но, надеюсь, последняя. Моё место легко могла бы занять Орелия, если бы пожелала, да только ей, похоже, оказался милее прежний господин Меген’тора. Оно и не мудрено. Если бы она не знала, что подобное невозможно, то наверняка решила бы, что на той вон картине со всадником запечатлён именно он. Такой, каким был Локлан, мог любую красавицу превратить в покорную служанку. Когда они оба пропали после того весёлого эфен’мота у родителей Кадмона, она долго страдала от тоски и обиды, но так до сих пор и не поняла, по кому больше. Позже до неё дошли слухи, будто Локлан прихватил с собой не только Орелию, но и рыжую дикарку, которую ещё незадолго перед наступлением первых холодов поймал в Пограничье. Это известие несколько поумерило её ревность. Видать, Орелия была дорога ему меньше, чем он ей. Ну, в таком случае это её личное дело, пущай себе мучается, если им посчастливилось выжить в страшных бурунах вечно полноводной Бехемы. Ведь говорят, они каким-то чудесным образом решили перебраться через неё на другую сторону. Кто-то их даже как будто видел при этом. Анора всегда считала, что для подобного отчаянного предприятия нужно сперва сделаться птицей. Наверное, Орелия решила, что достаточно окрылена любовью. Как бы то ни было, её больше нет, как нет и Локлана. Теперь в замке правят два их семейства: отца Кадмона и её.

Недавно, правда, появился, откуда ни возьмись, ещё и третий, Гийс, сын запятнавшего себя позором предательства военачальника. К нему кое-кто здесь благоволит, а сам он ведёт себя дерзко и настолько независимо, насколько возможно. Однако знающие люди нашептали ей, что долго он не продержится. А вон и он собственной персоной, на стене, кутается в лёгкий плащ, что-то деловито говорит остальным и указывает рукой в железной (как ему ни холодно?) перчатке на застывший в ожидании Вайла’тун, такой жалкий и ничтожный с неприступной высоты её нынешней обители. Конечно, он гораздо лучше сгодился бы ей в мужья, нежели этот уродец, дышащий через рот у неё за спиной, однако что-то в его манерах и осанке говорило об опасности и отталкивало. Хотя Анора любила риск. Если Кадмон будет и дальше продолжать артачиться, она обязательно займется этим Гийсом. Разумеется, предварительно посоветовавшись с отцом.

– Ну, хватит, ты так точно простудишься! Оденься лучше.

Она уступила Кадмону место.

– Я хочу выйти на стену.

– Иди. – Он не оглянулся, что-то там снова высматривая.

Она посмотрела на него, на слабую сутуловатую спину, на запрокинутый затылок, и в очередной раз пожалела себя. Почему ей приходится унижаться перед каким-то недоноском вместо того, чтобы самостоятельно занять трон в соседней зале и выбрать себе достойного спутника? Жаль, что отец наверняка её не поймёт. Но уж она постарается.

Что-то необычное в знакомом облике Кадмона бросилось ей в глаза. Она сперва даже не осознала, что именно, но когда пригляделась, отчетливо заметила на его голове, в тёмно-каштановых волосах, там, где они разделялись на вытянутой макушке неровным пробором, тоненькую полоску золотистой ржавчины. Именно такая ржавчина служила отличительным признаком выродков вроде шеважа. Отец ещё в детстве много рассказывал ей про таких людей. Их считали нечистыми и в лучшем случае изгоняли. Так было раньше. Теперь таких среди вабонов, говорил он, просто не осталось.

– Что смотришь?

Она не заметила, как он наконец оглянулся. Стоит, разглядывая её тело с нескрываемым интересом, будто впервые видит. А перед глазами у неё – золотистая прожилка. Лишь бы он не сообразил, что она заметила!

– Почему ты меня гонишь?

– Я? Тебя? Кажется, ты сама захотела подышать свежим воздухом на стене. Или я должен был тебя удержать?

Он сделал шаг ей навстречу.

Она поспешила поднять руку, останавливая его. Только сейчас ей не хватало, чтобы в нём взыграло желание. Упоминание про свежий воздух лишний раз напомнило о его собственных запахах, от которых её снова стало подташнивать.

– Нет, всё хорошо. Я и в самом деле выйду.

– Тебе лучше?

– Ты очень милый и заботливый…

Она подобрала с пола рубашку и накинула на плечи.

– Анора, ты спрашивала, люблю ли я тебя…

– Поговорим об этом позже.

– Анора…

– Позже.

Не нужно быть с ним такой резкой. Он легко может что-нибудь заподозрить. Скорее всего, решит, конечно, что у неё очередные капризы, не более того, но кто знает? Кстати, кто, действительно, знает причину того, что её сейчас смутило, удивило и отчасти даже напугало? Может, поговорить с отцом? Он всегда ненавидел этих шеважа. Другое дело, как он воспримет её сумасшедшее подозрение? Просто так подойти к нему и сказать, что его избранник, который желанием влиятельных родителей сделался главным в замке, на самом деле, похоже, рыжий? Едва ли отец об этом догадывается. Что он ответит? Закрой глаза? Брось его? Вероятнее всего первое. Потому что уж больно рьяно он до сих пор старался свести их вместе. При ней называл Кадмона не иначе как «мужем». Причем не слишком морщился в отличие от неё. Считал, что от их свадьбы зависит не только её будущее, но и его собственное. Понятное дело: если у отца были деньги, то у его ближайшего соратника, папаши Кадмона – ключи от замка и нужные люди, что ценилось ничуть не меньше. Отец иногда, особенно когда выпивал лишку и знал, что, кроме дочери, никто его не слышит, вздыхал, мол, дело не в том, у кого много денег, а в том, кто позволяет все эти деньги иметь. Видать, не всё даже у него было так гладко, как хотелось бы.

Она и в самом деле уже чувствовала себя гораздо лучше. Видимо, руки Мунго или его отвары оказали на неё должное действие. Не зря про него тут ходила молва как о лучшем спасителе от отравлений.

Анора сунула босые ноги в короткие валенные сапожки, в которых можно было хоть по снегу ходить – не замерзнешь, набросила поверх рубашки недавний подарок Кадмона, точнее, его матери – длинный кожаный плащ, подшитый изнутри теплым мехом, и выскользнула из опочивальни. Неподалеку находилась дверь в тронную залу, где их отцы частенько устраивали военные советы. Сейчас дверь была распахнута, и она услышала срывающийся мужской голос, увещевавший невидимых слушателей:

– … их нападение – только вопрос времени! Мы должны начать первыми пока у нас есть преимущество. Можем начать сразу с трех направлений…

Вероятно, совещавшиеся настолько отчаянно спешили, что позабыли об обычных мерах предосторожности. Анора безшумно приблизилась, но сразу заглянуть побоялась. Прислушалась.

– Вы полагаете, фолдиты на нашей стороне? – Она узнала отца.

– Что за дурацкий вопрос! – ответил всё тот же голос.

– Не забывайтесь, Тиван! – Это возмущенно воскликнул не кто иной, как отец Кадмона.